Священномученик Митрофан, архиепископ Владимирский


Святитель Митрофан – тот самый, который во время взятия Владимира татарами приготовил к смерти постриженных в схиму и приобщенных Святых Таин членов семейства святого великого князя Георгия и всех горожан, собравшихся в златоверхом храме Святой Богородицы. Тот, который благословил их на мученическую кончину и сам вместе с паствою принял мученическую смерть в Успенском соборе.

Летопись так рассказывает о событиях тех дней кровавого февраля 1238 года: «Татарове пришли ко Володимиру февраля 3-его дня во вторник перед Сыропустной неделей и стали у Златых ворот, приведя с собою княжича Володимира Юрьевича. И начали спрашивать, есть ли во граде князь великий… А владимирцы начали стрелять по ним. И обратились татары к горожанам: “Не стреляйте.” Подошли поближе к воротам, показали Владимира, говоря: “Знаете ли сего княжича?” Братья же его, Всеволод и Мстислав, узнав брата своего, заплакали горько, и все люди с ними. Татары отступили от Златых врат, объявив, что если русские не хо- тят с ними о мире говорить, то как им угодно, и били князя Владимира перед городом».

Мстислав Юрьевич, средний сын великого князя, вскоре погиб на первом оборонительном рубеже Владимира. Батый же, стоявший у городских стен и «борющийся крепко о град», решил подорвать дух горожан ложью, объявив, что великий князь Георгий в плену и убит вместе с рязанскими князьями. Епископ Митрофан, влиявший на княжеское семейство, духовник великого князя, утешал владимирцев и призывал их не верить татарам, говорил о «тленности сего и скоро минующего жития». Владимирцы приняли решение сражаться до конца. Окруженные сплошным круговым тыном, катапультами, кострами врагов, они, может быть, поверили в то, что их великий князь уже погиб, и пытались спасти последнего и единственного продолжателя династии. И вот Всеволод вышел из града с малой дружиной, неся с собою «дары многия, надеясь разжалобить Батыя юностью своею. Батый, как свирепый зверь, не пощадил юности его, велел перед собой зарезати». И когда татары, обступив, стали увещевать граждан добровольно сдаться, услышавший о том святитель Митрофан начал со слезами говорить владимирцам: «Чада, не убоимся искушений от нечестивых, не будем помышлять о тленном сем и скороминующем житии, но попечемся о том нескороминующем – житии с Ангелами. Если град наш и возьмут оружием, и предадут нас смерти, – я, чада, поручитель за то, что вы примете от Христа Бога нетленные венцы». И владимирцы мужественно защищали свой город.

Беспрестанно били враги в городские ворота и стены. Рухнули Золотые ворота, Оринины, Медные и Серебряные, через проломы и переметы орда ворвалась в город. Владимирцы с отчаянием сражались на улицах, площадях, в домах и храмах, но силы были неравные. Началась ужасная резня, казни, надругательства. Православные горожане принимали страдания, равные мученичеству первых христиан.

Последние жители укрылись в старом городе Мономаха, но и он продержался недолго. Взявши кремль, враги устремились на соборный храм. Святая благоверная княгиня Агафья с дочерью, снохами и внучатами затворилась в церкви Святыя Богородицы в палатах. С ними был и епископ Митрофан.

В храме во все это ужасное время продолжались моления. Великая княгиня и все люди приобщились Святых Таин. Можно предполагать, что святитель совершил литургию. Когда опасность приблизилась, много бояр и народа заперлось в храме, а великая княгиня с семейством и епископом удалилась на хоры. Святитель благословил всех на мученическую смерть.

Татары выломали двери храма, ворвались в него и начали избивать всех находившихся внизу, принялись разграблять церковные сокровища, совлекли драгоценную ризу с чудотворной иконы Богоматери. Они заметили и великокняжеское семейство на хорах, а с ними и епископа, но не могли проникнуть наверх, потому что ход на хоры был потайной. И ласками, и угрозами пытались враги склонить княгинь и святителя сойти вниз или указать ход на хоры, где, вероятно, предполагали найти главные сокровища храма. Но готовые к мученической кончине не хотели добровольно отдать себя в руки врагов. Тогда «татары натаскали леса, – повествует летопись, – в церковь и около церкви и так без милости запалили огнем, и задохнулись от великого зноя все бывшие люди… Весь ужас всенародного избиения видели пред собой бывшие на хорах, сами обреченные на смерть и ждавшие последней минуты. Епископ Митрофан молился и благословлял окружающих его чад. И вот поднявшееся к ним облако дыма из зажженного храма мало-помалу задушило всех недосягаемых мечом, и в этом облаке отлетели ко Господу их чистые души». Последними словами епископа Митрофана были: «Господи, простри невидимую руку Свою и прими в мире души рабов Твоих…» – и он благословил всех на смерть. Все бывшие в соборе погибли.

Великий князь, получив весть о гибели своего семейства, архиепископа, столицы и народа, воскликнул: «Так ли, Господи, угодно милосердию Твоему? Зачем я остался один?»

Архиепископ Митрофан воодушевлял князей и всех горожан, призывая их к мужественному сопротивлению, он не покинул свою паству; при всеобщей панике и растерянности раздавался его воодушевляющий святительский голос. Уже сама кончина святителя Митрофана свидетельствует о величии его духа. Епископ Митрофан был преемником святителя Симона и до своего епископства, подобно Симону, был игуменом Рождественского монастыря. Как игумен он упоминается в летописи под 1219 годом.

Посвящение святителя Митрофа- на во епископа замечательно тем, что оно было совершено во Владимирском соборном храме. Его рукопола- гал митрополит Киевский и всея Руси Кирилл I и другие четыре епископа, а произошло это 14 марта 1227 года, в Крестопоклонное воскресение.

В 1230 году совершилось несколько примечательных событий, имевших отношение к жизни святителя. Так, 9 марта во Владимир были принесены мощи святого мученика Авраамия, пострадавшего в 1229 году от своих соотечественников – камских болгар в столице Болгарии. Великий благоверный князь Георгий со своим семейством, святитель Митрофан с духовенством, все граждане за версту от города встретили со свечами святые мощи страстотерпца, которые были с честью положены в Успенском храме женского монастыря. А через восемь лет святитель и встречавшие сами приняли мученический венец. В том же 1230 году святитель должен был расстаться со своим преемником по управлению Рождественским монастырем архимандритом Кириллом, который занял епископскую кафедру в Ростове. 3 мая 1230 года, в день памяти Феодосия Печерского, во время литургии, когда читали Евангелие, внезапно произошло землетрясение: храм потрясся, иконы на стенах и свечи на паникадилах поколебались, и народ пришел в волнение и страх. Это было одним из грозных знамений, предвещавших великое бедствие для Руси. «Блаженный епископ Митрофан с великим князем Георгием в соборной церкви приносили непрестанное моление к Господу Богу и Пречистой Его Матери». В том же году святитель начал благоукрашать живописью соборный храм в Суздале. Храм позднее был мощен красным мрамором, и работы по его украшению были закончены только в 1233 году. В 1237 году святитель Митрофан поставил в златоверхом храме над престолом «кивот», или ковчег для хранения Святых Даров, украшенный золотом и серебром, а также украсил живописью притвор этого храма – пристройку Всеволода Георгиевича.

Зимою 1237-38 годов, при вестях о татарском нашествии, святитель Митрофан с великим князем Георгием слезно молился в златоверхом храме, а вскоре в сем храме он почил смертию мученика и возлег навеки в расписанном им притворе.

Святитель Митрофан, сей блаженный епископ, был истинным пастыреначальником, благоверным и боголюбивым; он был избранником Божиим, непрестанно воссылавшим молитву ко Господу. Мученический венец святитель Митрофан принял 7/20 февраля 1238 года, память же его почитается 4/17 февраля.